Объясняем, что такое институт репутации и почему он находится еще в зачаточном состоянии в России.
Сама по себе репутация — это сложившееся и закрепившееся в сознании общества мнение о человеке или группе людей. Институт репутации — это нормы и правила, которые помогают выстроить хорошую репутацию и законы, негласные или официальные, которые эту репутацию могут восстановить, если кто-то сказал или сделал лишнее.
На самом деле репутация была важна всегда, но есть то, что усложнило и придало большее значение самому институту, — социальные сети.
С одной стороны, они приземлили всех публичных личностей до уровня простых людей. С другой — они дали этим звездам канал для трансляции своих мыслей, которые не всегда совпадают с популярным мнением. Эти люди могут иметь огромную аудиторию, которая привлекает рекламодателей, а они, в свою очередь, также заботятся о своей репутации.
Когда публичный человек ошибается, дружественные бренды могут разрывать с ним контракты. Это и есть санкции за неэтичные слова или действия. Кому-то это может показаться «слишком», но так работает везде, где есть устоявшийся институт репутации.
Три года назад на L’Officiel журналист Павел Вардишвили впервые вынес в российское медиапространство вопросы репутации. Тогда он пришел к неутешительному выводу, что в Москве можно убить человека... и прийти через 5 дней в «Симачев» — а на западе Кейт Мосс годами извиняется и восстанавливает репутацию за инцидент с наркотиками.
Сейчас ситуация меняется: Регина Тодоренко, Ксения Собчак, шоу «Comment Out» теряют контракты из-за своих высказываний, а обвинения в харассменте в сторону журналистов лишает их работы в крупных медиа. Это прогресс, но, кажется, что всё по-прежнему крутится больше вокруг денег, а не этики и ответственности за большую аудиторию. Всё-таки публичные личности — это ролевые модели, а бренды — трансляция каких-то идей и ценностей.
Несмотря на сдвиги в этом вопросе, во всех ситуациях люди в центре скандала ведут себя по-разному. Регина Тодоренко принесла извинения, сняла фильм о домашнем насилии и пожертвовала огромные деньги для фонда.
«Comment Out» молчат, Ивана Колпакова убрали, потом вернули на должность, Лобков оправдывает харассмент старой этикой, а Золотов уходит с работы, даже не признав вины. Нет алгоритма действий, который помогает выявить, кто прав и виноват, что с этим делать и как восстановить репутацию.
В США институт репутации начал работать намного раньше, поэтому все знаменитости реагируют молниеносно — публично извиняются и обещают исправиться. Похожим, «правильным» образом поступил основатель магазина комиксов «Чук и Гик» и преподаватель Вышки Василий Кистяковский. Он был обвинен в психологическом и сексуальном насилии, в том числе в отношении своих подчиненных. Кистяковский принес извинения и заявил, что записался на терапию и будет жертвовать в профильные благотворительные организации — но такие случаи можно пока по пальцам пересчитать.
Американское законодательство подразумевает ответственность работодателя за здоровую и безопасную атмосферу в коллективе, и подобные обвинения могут серьезно повредить репутации и финансовому положению компаний. Там проводят серьезные внутренние и полицейские расследования, во время которых компания предпочитает дистанцироваться от обвиняемого сотрудника — так, в начале движения #MeToo пошла волна увольнений.
В России понятие сексуального харассмента не регламентировано, а внутренняя политика и свод правил на этот счет есть далеко не во всех компаниях, и решение остается на усмотрение руководства. Например, в 2018 году обвинения в адрес депутата Леонида Слуцкого ни к чему не привели. И, кажется, что сейчас ситуация меняется, хотя еще далеко не все осознают растущую важность репутации.
